НЬЮ-ХЕЙВЕН — Нынешняя волна антикитайских настроений в США формировалась много лет. Она зародилась в начале 2000-х годов, когда американские политики впервые заговорили об угрозах национальной безопасности со стороны компании Huawei. Эта компания, лидер на рынке нового телекоммуникационного оборудования 5G, является «национальным чемпионом» Китая в сфере технологий, однако её обвинили в создании «цифровых лазеек», позволяющих китайцам шпионить и совершать кибератаки. Санкции, введенные по инициативе США в 2018-2019 годах, парализовали Huawei.
Но это было лишь начало. В дальнейшем США докатились до вспышки нескрываемой синофобии. Это очень сильное слово, которое я редко использую. «Оксфордский словарь английского языка» определяет фобию как «экстремальный или иррациональный страх или ужас, который вызывает определенный объект или ситуация».
Эти страхи не ограничиваются только технологиями. Несколько лет назад я писал о проблемах с внешнеторговым дефицитом США: правительство поставило неправильный диагноз многосторонней проблеме (дефицит в торговле с более чем 100 странами), решив, что это двусторонняя проблема, и наказало Китай пошлинами. Звучат также предостережения, что преувеличенные заявления Вашингтона о китайской военной угрозе иногда граничат с истерикой на фоне нарастающей напряжённости в Южно-Китайском море и Тайваньском проливе.
Впрочем, это лишь одна часть истории. Китай можно точно так же винить в «американофобии» и демонизации Соединённых Штатов, когда те начинают обвинять Китай в экономическом шпионаже, несправедливых методах торговли и нарушениях прав человека. Обе фобии порождены распространением ложных представлений, которые я анализирую в новой книге «Случайный конфликт». Но я хочу сейчас сказать не об этих играх с перекладыванием вины, а о другом: есть серьёзные основания опасаться появления вирулентного штамма этой фобии, которая в США начала выходить из-под контроля.
Со времён «борьбы с красными» в начале 1950-х годов Америка не испытывала столь сильной вражды к иностранной державе. Тогда по инициативе сенатора от Висконсина Джозефа Маккарти и существовавшего при Палате представителей Комитета по расследованию антиамериканской деятельности (сокращённо HUAC) Конгресс начал борьбу с предполагаемыми сторонниками коммунизма под предлогом защиты американцев от советского шпионажа и влияния.
Access every new PS commentary, our entire On Point suite of subscriber-exclusive content – including Longer Reads, Insider Interviews, Big Picture/Big Question, and Say More – and the full PS archive.
Subscribe Now
Сегодня атаку возглавил другой политики из штата Висконсин, член Палаты представителей Майк Галлахер, являющийся председателем Специального комитета по вопросам Компартии Китая. Создавая зловещие параллели с тёмными днями HUAC, этот комитет выдвинул целый ряд необоснованных обвинений против Китая. Хотя в апреле Галлахер покидает Конгресс, его дело будет жить. Он запомнится не только как один из авторов законопроекта, который может привести к полному запрету сети TikTok, но и как лидер усилий Конгресса, позволивших бросить длинную тень на всех, кто поддерживает хоть какие-нибудь формы взаимодействия с Китаем.
Бесконечный перечень американских обвинений – это список недоказанных страхов, завернутых в непроницаемую мантию национальной безопасности. Ни в одном случае нет «дымящегося пистолета», то есть неопровержимых доказательств. Речь всегда идёт о косвенных доказательствах агрессивности Китая. Очевидно, что обе партии политизируют дедуктивные рассуждение.
Например, министр торговли США Джина Раймондо, один из лидеров в Демократической партии, просит нас «вообразить», что может случиться, если китайские электромобили будут использоваться в качестве оружия на американских шоссе. Директор ФБР Кристофер Рэй, назначенный ещё Дональдом Трампом и входящий в консервативное «Общество федералистов», предупреждает, что китайское вредоносное программное обеспечение может парализовать важнейшие объекты инфраструктуры США, «если или когда Китай решит, что пришло время ударить» (курсив мой). А бывший офицер контрразведки США сравнил сенсоры на сделанных в Китае подъёмных кранах с «троянским конём». Мы видим очень много «а что, если» и параллелей с мифами, но нет железных доказательств намерений или верифицируемых действий.
Почему Китай вызывает такую сильную, негативную реакцию в США? В книге «Случайный конфликт» я подчёркивал, что Америка уже давно нетерпимо относится к конкурирующим идеологиям и альтернативным системам управления. Принцип «американской исключительности» как будто обязывает нас навязывать наши ценности и взгляды всем остальным. Так было во времена Холодной войны, и сегодня ситуация такая же.
Я также писал, что преувеличенный страх перед Китаем помогает замаскировать многие проблемы, которые Америка создала себе сама. Дефицит в двусторонней торговле вполне может объясняться нечестными методами торговли конкретных стран (Китая сегодня или Японии 35 лет назад), однако широкий многосторонний торговый дефицит объясняется хроническим дефицитом бюджета США, который приводит к недостатку внутренних сбережений. А угрозы в сфере технологий являются результатом не только предполагаемого воровства Китаем интеллектуальной собственности США. Они стали также результатом, как я подчеркиваю в книге «Случайный конфликт», недостаточных инвестиций Америки в научные исследования и разработки, а также проблемами в высшем образовании по предметам STEM (естественные науки, технология, инженерия и математика). Вместо того, чтобы пристально и внимательно посмотреть на себя в зеркало, американским политикам гораздо удобнее сваливать вину на Китай.
Поскольку синофобия сама себя усиливает, страхи начинают приобретать характер факта, а риски случайного конфликта с Китаем повышаются. Действуя на основе своих опасений, Америка рискует спровоцировать те самые события, которые она хочет предотвратить. В качестве примера можно привести страхи по поводу китайской агрессии против Тайваня.
США могут и должны действовать лучше. Вместо оправдания избыточной синофобии как обоснованного ответа на китайскую угрозу, американским лидерам надо избегать легких путей и мыслить так, как полагается взрослым людям. Для глобального лидерства требуется не меньшее.
В своей первой инаугурационной речи в 1933 году президент США Франклин Рузвельт подчеркнул главный риск этой опасной патологии: «Единственное, чего нам стоит бояться, это собственно страха». В условиях нынешней синофобской лихорадки очень полезно вспомнить эти слова.
To have unlimited access to our content including in-depth commentaries, book reviews, exclusive interviews, PS OnPoint and PS The Big Picture, please subscribe
The dollar's strength, particularly against major Asian currencies, has triggered a wave of skittishness in financial markets. Can anything be done to stem the greenback's rise, and even if something can be done, should it?
asks whether anything can or should be done about the greenback's strength, especially against Asian currencies.
While the ongoing pro-Palestinian student protests have many superficial similarities to the student uprisings of the late 1960s, only the latter envisioned a new political movement to ameliorate the ills of their time. The current protesters' goals are far more modest, which makes them all the more tragic.
sees the pro-Palestinian student demonstrations as a signal of a much deeper, widespread malaise.
НЬЮ-ХЕЙВЕН — Нынешняя волна антикитайских настроений в США формировалась много лет. Она зародилась в начале 2000-х годов, когда американские политики впервые заговорили об угрозах национальной безопасности со стороны компании Huawei. Эта компания, лидер на рынке нового телекоммуникационного оборудования 5G, является «национальным чемпионом» Китая в сфере технологий, однако её обвинили в создании «цифровых лазеек», позволяющих китайцам шпионить и совершать кибератаки. Санкции, введенные по инициативе США в 2018-2019 годах, парализовали Huawei.
Но это было лишь начало. В дальнейшем США докатились до вспышки нескрываемой синофобии. Это очень сильное слово, которое я редко использую. «Оксфордский словарь английского языка» определяет фобию как «экстремальный или иррациональный страх или ужас, который вызывает определенный объект или ситуация».
И действительно, китайские угрозы сегодня мерещатся повсюду. Правительство США ввело контроль за экспортом, чтобы перекрыть Китаю доступ к передовым полупроводникам. Это одна из мер в целенаправленной работе по подавлению амбиций Китая в сфере искусственного интеллекта. Министерство юстиции только что обвинило поддерживаемую китайскими властями группу хакеров в атаках на критически важную инфраструктуру США. Много также говорится о предполагаемых рисках, связанных с китайскими электромобилями, строительными и портовыми кранами, а теперь ещё и сетью TikTok.
Эти страхи не ограничиваются только технологиями. Несколько лет назад я писал о проблемах с внешнеторговым дефицитом США: правительство поставило неправильный диагноз многосторонней проблеме (дефицит в торговле с более чем 100 странами), решив, что это двусторонняя проблема, и наказало Китай пошлинами. Звучат также предостережения, что преувеличенные заявления Вашингтона о китайской военной угрозе иногда граничат с истерикой на фоне нарастающей напряжённости в Южно-Китайском море и Тайваньском проливе.
Впрочем, это лишь одна часть истории. Китай можно точно так же винить в «американофобии» и демонизации Соединённых Штатов, когда те начинают обвинять Китай в экономическом шпионаже, несправедливых методах торговли и нарушениях прав человека. Обе фобии порождены распространением ложных представлений, которые я анализирую в новой книге «Случайный конфликт». Но я хочу сейчас сказать не об этих играх с перекладыванием вины, а о другом: есть серьёзные основания опасаться появления вирулентного штамма этой фобии, которая в США начала выходить из-под контроля.
Со времён «борьбы с красными» в начале 1950-х годов Америка не испытывала столь сильной вражды к иностранной державе. Тогда по инициативе сенатора от Висконсина Джозефа Маккарти и существовавшего при Палате представителей Комитета по расследованию антиамериканской деятельности (сокращённо HUAC) Конгресс начал борьбу с предполагаемыми сторонниками коммунизма под предлогом защиты американцев от советского шпионажа и влияния.
Subscribe to PS Digital
Access every new PS commentary, our entire On Point suite of subscriber-exclusive content – including Longer Reads, Insider Interviews, Big Picture/Big Question, and Say More – and the full PS archive.
Subscribe Now
Сегодня атаку возглавил другой политики из штата Висконсин, член Палаты представителей Майк Галлахер, являющийся председателем Специального комитета по вопросам Компартии Китая. Создавая зловещие параллели с тёмными днями HUAC, этот комитет выдвинул целый ряд необоснованных обвинений против Китая. Хотя в апреле Галлахер покидает Конгресс, его дело будет жить. Он запомнится не только как один из авторов законопроекта, который может привести к полному запрету сети TikTok, но и как лидер усилий Конгресса, позволивших бросить длинную тень на всех, кто поддерживает хоть какие-нибудь формы взаимодействия с Китаем.
Бесконечный перечень американских обвинений – это список недоказанных страхов, завернутых в непроницаемую мантию национальной безопасности. Ни в одном случае нет «дымящегося пистолета», то есть неопровержимых доказательств. Речь всегда идёт о косвенных доказательствах агрессивности Китая. Очевидно, что обе партии политизируют дедуктивные рассуждение.
Например, министр торговли США Джина Раймондо, один из лидеров в Демократической партии, просит нас «вообразить», что может случиться, если китайские электромобили будут использоваться в качестве оружия на американских шоссе. Директор ФБР Кристофер Рэй, назначенный ещё Дональдом Трампом и входящий в консервативное «Общество федералистов», предупреждает, что китайское вредоносное программное обеспечение может парализовать важнейшие объекты инфраструктуры США, «если или когда Китай решит, что пришло время ударить» (курсив мой). А бывший офицер контрразведки США сравнил сенсоры на сделанных в Китае подъёмных кранах с «троянским конём». Мы видим очень много «а что, если» и параллелей с мифами, но нет железных доказательств намерений или верифицируемых действий.
Почему Китай вызывает такую сильную, негативную реакцию в США? В книге «Случайный конфликт» я подчёркивал, что Америка уже давно нетерпимо относится к конкурирующим идеологиям и альтернативным системам управления. Принцип «американской исключительности» как будто обязывает нас навязывать наши ценности и взгляды всем остальным. Так было во времена Холодной войны, и сегодня ситуация такая же.
Я также писал, что преувеличенный страх перед Китаем помогает замаскировать многие проблемы, которые Америка создала себе сама. Дефицит в двусторонней торговле вполне может объясняться нечестными методами торговли конкретных стран (Китая сегодня или Японии 35 лет назад), однако широкий многосторонний торговый дефицит объясняется хроническим дефицитом бюджета США, который приводит к недостатку внутренних сбережений. А угрозы в сфере технологий являются результатом не только предполагаемого воровства Китаем интеллектуальной собственности США. Они стали также результатом, как я подчеркиваю в книге «Случайный конфликт», недостаточных инвестиций Америки в научные исследования и разработки, а также проблемами в высшем образовании по предметам STEM (естественные науки, технология, инженерия и математика). Вместо того, чтобы пристально и внимательно посмотреть на себя в зеркало, американским политикам гораздо удобнее сваливать вину на Китай.
Поскольку синофобия сама себя усиливает, страхи начинают приобретать характер факта, а риски случайного конфликта с Китаем повышаются. Действуя на основе своих опасений, Америка рискует спровоцировать те самые события, которые она хочет предотвратить. В качестве примера можно привести страхи по поводу китайской агрессии против Тайваня.
США могут и должны действовать лучше. Вместо оправдания избыточной синофобии как обоснованного ответа на китайскую угрозу, американским лидерам надо избегать легких путей и мыслить так, как полагается взрослым людям. Для глобального лидерства требуется не меньшее.
В своей первой инаугурационной речи в 1933 году президент США Франклин Рузвельт подчеркнул главный риск этой опасной патологии: «Единственное, чего нам стоит бояться, это собственно страха». В условиях нынешней синофобской лихорадки очень полезно вспомнить эти слова.